Солнце клонилось к закату, подсвечивая розово-сиреневым цветом деревья, посеребренные январским снежком, создавая поистине завораживающее зрелище. Кое - где на деревьях похожих, на белые кораллы, украшая зимний пейзаж своими алыми грудками, сидели пузатые снегири.

Цезарь забрался передними лапами на подоконник, что бы полюбоваться прекрасным видом.  Кончик его носа начал улавливать божественные ароматы, идущие со стороны кухни. Нюх никогда его не подводил, «двуногие» готовили что-то вкусненькое. Раздувая ноздри, Цезарь помчался на кухню, в надежде выманить хоть кусочек. Обычно они с Юной садились напротив ЖАДНО поедающих вожделенные куски «двуногих», пускали слюни, подавали лапы или просто клали слюнявые морды им на колени, в надежде на то, что им что-то перепадет. Но, несмотря на умильные физиономии «двуногие» не здавались, и убедившись в том, что ничего не перепадет Юна и Цезарь плелись к своим мискам, чтобы получить свои порции сухариков с водой.

-Где справедливость? Все время возмущался Цезарь.

-Да где?  Поддерживала мужа Юна.

Постепенно Цезарь заметил, что сегодня Юна не составила ему компанию в попрошайничестве.

«Хм… она, что нюх потеряла?» озадачился Цезарь и пошел проведать жену.

- Что с тобой дорогая? Ты не вышла к ужину.

- Кажется, началось.

-Уфф, я сейчас! Гавкнул Цез, и помчался звать «двуногих» в специально заготовленный  деревянный загончик.

***

«Двуногие», говорили на непонятном для Цезаря языке, но странным образом им удавалось понимать друг друга. Так и сейчас, как только Цезарь потянул за подол самку «двуногих», которая звала себя странным словом «Хозяйка», она сразу поняла… Началось.

Вместе Цезарем они поспешили в загончик, где их ждала Юна.

«Хозяйка» набрала в тазик теплой воды и прошла поближе к собаке. Юна доверчиво положила, голову на колени к «хозяйке», она знала что если «хозяйка» рядом, то все будет хорошо. И тут началось.

 Один за другим на свет стали появляться черные колобки. «Хозяйка», нежно гладила Юну по животу, помогая комочкам  появляться на свет, обтирала их теплой водой и прикладывала поближе к матери.

Постепенно комната наполнялась писком. Это только что появившееся на свет четверо малышей жались к матери в поисках молока.

- Ох! Нелегкая выдалась ночка! - сказала на своем тарабарском языке «хозяйка» вытирая пот со лба. Но Цезарь понял ее, он подошел и благодарно облизал ей руки.

Уставшая, но счастливая новоиспеченная мамаша облизывала своих малышей.

Цезарь поспешил к жене.

Тихо потрескивали в камине дрова, нарушая полумрак в комнате.

Тихо посапывая, спали малыши, свернувшись в один большой комок, даря друг другу тепло.

-Какие же они чудесные! наши детки! - умилилась Юна.

Цезарь благодарно лизнул в нос жену.

Сегодня семейство ньюфаундлендов пополнилось на четыре симпатичные мордашки.

***

Глубокой ночью, когда все «двуногие» легли спать Цезарь, как примерный муж, вышел на охоту. Потихонечку, чтоб никого не разбудить Цез, пробрался на кухню. Он улавливал чутким носом вечерние ароматы.

Есть! «хозяйка» в впопыхах забыла убрать ужин с плиты, а значит семейство сегодня «шикует». Цезарь поднялся на задние лапы и аккуратненько, стараясь не шуметь сдвинул крышку со сковороды.

« Тааак… что тут у нас такое?! Ммм… Картошка с чудесно приготовленной индейкой, так вот что так дивно пахло! Картошку, пожалуй оставлю «хозяйке», а вот индейку… ммм не могу удержаться. Юна мной будет довольна!» Давясь слюной, стараясь никого не разбудить молодой отец, поспешил к семейству.

-Юна! Сегодня на охоте я поймал отлично приготовленную дичь!

-Ты что?!! Нам влетит, если «хозяйка» заметит!

- Не влетит. Ну, посуди сама, для кого еще ужин могли оставить на плите, если не для нас? К тому же я ей оставил картошку. И потом ты ведь должна есть, тебе ведь малышей кормить.

Сраженная такими аргументами Юна принялась за индейку. Захлебываясь слюной Цез, смотрел на убывающую тушку.

- Милый, а ты?

-А успею, поем еще, ешь дорогая тебе детей растить.

Наевшись Юна нежно прилегла возле мужа.

***

Утром «хозяйка» пришла проведать малышей. Юна позволила ей взять их в руки. Она безгранично доверяла «хозяйке» и лишь беспокойно поглядывала на малышей. Малышей было четверо: три красавицы девченки и один задира мальчик. В руках у «хозяйки» было четыре разноцветных шнурка. По очереди она брала малышей и повязывала им на шеи ленты.

-Чудные они, эти «двуногие»», шепнула на ухо Цезарю Юна, «ну, зачем детям ошейники? они ведь еще и ползать то не умеют».

-Глупенькая! Это для того чтобы «двуногие» могли отличить где кто из малышей.

-Хм, а что! Очень даже удобно. И мы не запутаемся: три дочурки – желтая, зеленая и гламурненькая розовая ленточки, и сынулька с ярко синей, ни с кем не спутаешь! Эх, какие же они у нас все таки хорошие «хозяева». -Юна лизнула «хозяйку» в щеку.

-И так для нас стараются!- сказал Цезарь и лизнул хозяйку в другую щеку.

А «хозяйка», разложила пищащие комочки с лентами на полу загончика и достала какую-то черную штуковину, которая постоянно мигала вспышкой.

Юна снова забеспокоилась.

- А что она делает с малышами сейчас?- спросила она мужа.

-Кажется на их языке, это называется «фотографирует».

-Фотографирует? Для чего?

-Это для того чтобы каждый малыш, смог найти себе «двуногого» друга.

-Так значит, у нас заберут малышей?!

-Не волнуйся, не сейчас, когда подрастут, такова жизнь! Мы не сможем быть с ними вечно.

-Ох, какими же они вырастут наши крошки? Уверена, их ждут великие дела!

-Пойдем завтракать, пока «хозяйка» с детьми нянчится.

-Пойдем.

И Юна с Цезарем поплелись, лопать свои неизменные сухарики с водой, облизываясь, вспоминая ночную индейку.