Родина ризеншнауцеров – Баварское нагорье, область немецкой земли, начинающаяся северней Баварских Альп, моренная область между Лехом и Изао-Инном. Ризен – исконная собака этой местности, неизвестно с каких пор охранявшая домашний очаг, хлев, гонявшая гурты на продажу, оберегавшая скот и хозяина от грабителя или скотокрада, вышедшего на дорогу из дебрей. Собака, способная присмотреть за хозяйскими детьми на покосе, но и умеющая при случае в одиночку привести в чувство взбесившегося быка.

До сих пор его происхождение вызывает споры между специалистами; бесспорно только то, что ризен, как и шнауцер вообще, восходит к очень старому семейству пинчеров, берущих начало из Средней Европы.

Первое письменное упоминание о возможных предках шнауцеров принадлежит немецкому кинологу Рейхенбаху, описавшему в 1836 году жесткошерстных примитивных пинчеров среднего размера с бородой и усами, очень похожих на шнауцеров. Но, так или иначе, в 1876 году австрийский кинолог Фитцингер в книге «Собака и её породы» описал несколько рас пинчеров, уже упомянув между ними «баварского волкодава» и охарактеризовав его как сильную черную или черно-бурую собаку с длинной черной шерстью, мощной грудью и настороженными ушами. Видимо к середине девятнадцатого столетия, ризен был уже достаточно хорош для того, члены баварского королевского дома поместили его в свою семью. На портрете баварской принцессы Елизаветы, с 1854 года австрийской императрицы, запечатленной юной девушкой, изображен крупный шнауцер с красивой головой и жесткой шерстью; баварские старики сообщают также, что принц-регент Леопольд имел в спутниках большого рыжего шнауцера.

Видимо, к концу девятнадцатого века ризен был достаточно оформившейся породой, о чем можно судить по некоторым изображениям на картинах и гравюрах того времени.

В конце девятнадцатого века ризеншнауцер стал культивироваться как заводская порода, и, возможно, тогда к кровям оригинальных крестьянских шнауцеров прилили кровь крупных немецких догов.
К сожалению, о первых шагах в заводском разведении ризенов можно только догадываться, т.к. документальных свидетельств разведения этой породы первыми заводчиками не обнаружено до сих пор.

Впервые ризены экспонировались в 1902 году, но порода, представленная семью собаками, не вызывала интереса у публики, видимо потому, что представленные собаки довольно сильно разнились в росте и даже в окрасе. Но уже через семь лет, в 1909 году, двадцать девять собак, показанных зрителям, были так хороши, что вызвали настоящий ажиотаж вокруг них. Этот год следует считать годом официального признания породы, существовавшей до 1923 года под названием «мюнхенский шнауцер», т.к. подавляющее большинство собак, первыми записанных в племенную книгу ( 1910 год), были родом из Мюнхена.

В 1923 году кроме того, что порода изменила название на современное, был издан первый официальный стандарт породы, существующий, надо сказать, без значительных изменений. Пионерами и столпами были Антон Хастрайтер( питомник «ф. Зейдлинг») и Карл Клуфтингер (питомник «ф. Веттерштайн»), а также Аметсбиллер (п-к «Графинг») и Грубер (п-к «ф. Глоннталь»).

К несчастью, едва ли не самый гениальный заводчик той поры господин Клуфтингер был настолько одержим тщеславием, что не давал возможности ни одному из смертных иметь таких великолепных собак, владельцем каковых являлся сам. Высоко в альпийских горах, в тайне от всех занимающихся разведением, г-н Клуфтингер, коллекционируя призы своих изумительных Бази, Каспи, Шуфта, их матери Русси, не продал ни одного щенка, ни одной суки. Ни один кобель не был предоставлен для вязок Клубу, и лишь ветеран Бази в девятилетнем возрасте был использован в интересах Клуба, став одним из родоначальников породы или, если хотите, краеугольным камнем разведения. Вероятно, страсть к единоличному обладанию такими редкими экземплярами столь ослепила г-на Клуфтингера или какие другие силы, но уже будучи смертельно больным, г-н Клуфтингер переехал в Мюнхен, отдав распоряжение об иничтожении всех собак. «Я велел их убить, чтобы они не попали в другие руки». Всех, кроме старого бойца Бази и молодой суки Ас, которые, даже лежа у постели больного Клуфтингера, производили такое ошеломляющее впечатление, что никто не осмеливался войти в прихожую дома.

Следующий незаурядный заводчик ризеншнауцеров г-н Каламинус из Лангеденбаха (франкфуртский племенной регион) начал разведение, по всей видимости, около 1895 года и строил работу на южных источниках племенного материала. Видимо, по заведенной в то время заводчиками привычке никоим образом не делиться секретами разведения с соседями, д-р Каламинус в принципе никому не давал заглянуть в свой питомник, и поэтому было бы бессмысленно производить какие-либо розыски вне племенных книг.

Однако ему удалось в одиночку создать почти готовый и до сиз пор трудно достижимый тип ризеншнауцеров в кобеле Фельс ф. Кинцигталь, который, будучи таким же незаурядным производителем, как и Бази ф. Веттерштайн, по праву считается вторым столпом – родоначальником в породе. Кросс между представителями этих двух линий, удачно дополнившими друг друга, их многократно накопленная в потомстве кровь, позволили в кратчайшее время консолидировать породу, получая при этом ярких племенных животных, удачно сочетающих в себе редкую красоту и замечательные рабочие качества.

«Счастливым стечением обстоятельств было то, что среди первых заводчиков ризенов не было фанатиков одной лишь красоты. Они умели ценить и получать также отличные рабочие качества – настороженность, злобность, преданность, недоверчивость к посторонним и хорошо развитое чутье.

Кроме того, удачным было и то, что в начале широта племенной базы была весьма мала, так что ограниченные сочетания, которые всегда опасны из-за добавления нежелательных задатков, были благодаря прочным старым линиям быстро и хорошо компенсированы» (Доктор Эрих Хармс из Мальхина).

«Все первые заводчики наряду с красотой ставили идею работоспособности столь высоко, что стало возможным признание ризеншнауцеров служебной породой собак. Введение керунга для ризеншнауцеров и авторитетное влияние людей, для которых понятия ризеншнауцер и пользовательная собака были едины и являлись делом жизни, являются сегодня гарантиями того, что ризеншнауцер идет правильным путем, который не могут поставить под угрозу люди, не знающие различий между собакой и овцой! От поколения к поколению наши ризены будут становиться еще непоколебимее, тверже характером, еще более управляемыми, чем сейчас» (Вернер Юнг).